Юбка, у которой справа то же, что и слева, навевает тоску, платье, у которого на месте оба рукава, можно оправдать только жестокостью наших морозов. А кресла и стулья держались до последнего, но, похоже, и они сдаются: все чаще среди новинок стали попадаться какие-то родственники Мойдодыра - если не кривоногие и хромые, то, определенно, увечные. Тут тебе диван - полспинки выше, полспинки ниже, там кресло - один подлокотник есть, другого нет, или скамейка - справа в полоску, слева в цветочек. Может, это просто самого человека перекосило и он больше не симметричный, как раньше? Сотвори себе кумира Сальвадор Дали догадался, что перекошенным людям нужна "однорукая" мебель. "Женщина с головой из роз". 1935Неподдельная тревога и желание докопаться до истины заставили меня уйти с головой в поиски первых признаков этого перекашивания. И, к ужасу моему, оказалось, что началось это не вчера. Вот стул эпохи модерна. Мастера, делавшего его, не смутило, что здесь усядется человек с практически симметричной спиной, он взял и превратил спинку стула в волну, которая вздымается с одной стороны и падает с другой. Чего он хотел, понятно - чтобы стул не выглядел колом, вбитым в бегущую волной ленту, чтобы не губил декоративный ритм дома, для которого предназначался.

Так нашу телесную симметрию променяли на красоту. А потом ее променяли на идею. Alchimia в начале восьмидесятых по воле Алессандро Мендини произвела на свет кресла и диваны, которые здорово напоминают нынешние модные блузки - когда справа крепдешин в турецкие огурцы, а слева сатин в горошек. Кроме блузок они напоминают мозаику, которую собирал упертый, но бездарный ребенок. Может показаться, что это все - лишь бы людей раздражать, но никак нет. Это чтобы расшевелить творческие силы, дремлющие в потенциальных потребителях столов и стульев, - все эти треугольнички, палочки, решеточки, из которых и состоит украшение этих вещей, не прикреплены намертво к корпусу, и хозяин может менять их местами по своему усмотрению. А набор их таков, что как ни старайся, а не сложишь из них симметричную композицию.

И это не из вредности, а чтобы человек не успокоился, соорудив что-то привычное глазу, а перемещал, перемещал без устали кусочки, в общем, творил. Мы старый мир разрушим А уж как архитекторы сейчас расшатывают нашу мебель, так просто караул. Всякий знает, что в наши дни главное слово для архитектурного критика это "деконструктивизм". Когда это слово слышишь применительно к архитектуре, то кажется, что это про разрушение, что в общем-то правильно.

Архитекторы-деконструктивисты и разрушают вовсю - только не здания, а форму. Если привычная форма дома - это коробка, то они непременно расколют ее на куски, если глазу привычна пирамида, то они от пирамиды оставят только осколки и еще какой-нибудь штырь в них воткнут. Потому что терпеть не могут ни замкнутых объемов, ни статики. И эти деструктивные нападки на форму не мешают им много и успешно строить, равно как и делать вещи. Вот, к примеру, австрийская группа Coop Himmelb(l)au строит по всему миру, а между делом мебель корежит.

Им ни старые авторитеты, ни симметрия не указ. Они соорудили стул Vodol, похожий на телегу, развалившуюся по дороге с базара. И если не знать, что это римейк знаменитого "Комфортабельного кресла" Ле Корбюзье, то ни за что не догадаешься. Но им не только над старыми авторитетами хотелось поиздеваться, но и показать, что вовсе не обязательно, чтобы правая часть кресла была непременно, как левая. А вот знаменитая Заха Хадид, каждой своей постройкой доказывающая, что здание может быть любой формы.

Не просто круглым, квадратным, треугольным, а вообще любым - таким, что одним словом и не определишь. То же и с ее диванами, что она соорудила для Sawaya & Moroni. На что только они ни похожи - на сталактиты, сталагмиты, на застывшие потоки лавы, на взорванную геологическую породу, но только не на диваны и кресла, как они обычно представляются тем, кто видит в них слепок с человеческого тела.